Памяти моего учителя физкультуры,
ЮРИЯ ИВАНОВИЧА СМИРНОВА

Так бывает, когда какой-нибудь яркий эпизод из жизни вдруг вторгается в твое сознание сквозь толщу времени, не выходит подолгу из головы, предлагая вновь и вновь пережить волнительные мгновения. Иногда, к своему удивлению палитра воспоминаний обретает все новые оттенки, остроту в ощущениях казалось бы намертво известной истории. Совсем не отношусь к людям увязшим в прошлой жизни, но какое - то волнительное почтение к тем дням, к тем людям и обстоятельствам, дарует новый смысл и благородные поправки к моему нынешнему существованию.
В девятый класс я вошел с каким то малопонятным бунтарским задором. Успеваемость в сравнении с прошлым покатилась вниз, но спортивная жизнь била ключом.На мне трещала одежда и отваливалась подошва на обуви. Сентябрь,октябрь, самые чудесные месяцы для всевозможных соревнований, в коих наша школа недостатков не знала.
Случилось как-то пареньку с параллельного класса занимающегося боксом притащить в школу пару боксерских перчаток. Увешанный ими, он долго ходил по коридору предлагая сразиться с ним пока не нашел меня балагурившего на большой перемене о чем-то на подоконнике с девчёнками. В боксе я был "ни в зуб ногой" что говорится, но деваться было некуда,пришлось принять свой первый в жизни бой.
Сразу же пропустив два обидных удара в голову я быстренько сообразил,что не обладая никакими навыками в боксе , в классической стойке, соблюдая дистанцию и прочие каноны поединка, мне вряд ли что удастся сделать и я бросился на своего соперника не Бог весть откуда свалившегося на меня колошматя того как придется.Он пытался нейтрализовать мой напор своим умением и комбинациями, но получалось у того не очень. Преимущество в росте и довольно таки ощутимые удары по нему, вынудили его уподобиться мне и от тронутого самолюбия перед зрителями перейти почти что на драчку в чистом виде, где ему ничего не светило. Прозвенел звонок и я увидел нас в образовавшемся круге довольных зрелищем пионеров и комсомольцев.
Обескураженный, с расквашенным носом, мой противник молчком расшнуровывал меня. Пацаны с класса радовались и поздравляли меня. Я испытывал какое-то странное, непонятное чувство.
Прошло дня два как подходит ко мне этот паренек и говорит: Не хочешь ли и ты заняться боксом? Я рассказал о тебе Альберт масу*. Если хочешь, пойдем после уроков к нему?

Невысокий, квадратненький, но крепко сбитый, с кучерявыми руками Альберт-мас предстал мне в прохладном кабинете горкома уставленным всевозможными кубками.Узнал я его сразу.Он был то ли чиновником от спорта, то ли тренером всех и всего в городе. Устраивал забеги, шахматные турниры на первомаях в городском парке, руководил колоннами демонстрантов в дни парадов, на смешном грузинском отдавая распоряжения в мегафон.
-Эли, я все слышал про тебя и говорю прямо:Хочешь заниматься у меня?
-Боксом?
-Да да, боксом, "физкультурам" в школе занимайся.
Он отвел меня в низкое здание между милицией и горкомом и показал неплохо обустроенный ринг , где какие-то дяденьки фыркая наносили друг по другу удары.
На другой день я пришел сюда на первую в своей жизни тренировку. Состояла она в том,что на ринг под жесткими лучами прожектора попеременно выходили ребята и дрались. В качестве спарринг-партнера был некий Джемал с перебитым носом лет тридцати. Сидящий на пласмасовом стуле Альберт мас давал указания и подсказывал кому и как что лучше делать. Мне он уделил больше всего времени, наговорил много комплиментов и остался мной крайне доволен, сказав: Я вижу, с тебя будет толк.
В тот же вечер он объявил мне, что через два дня везет на отборочные соревнования группу из четырех человек, что бы я был готов,формой и омуницией буду обеспечен.
В ту ночь я долго не мог уснуть. Что только не лезло в голову от столь круто повернувшихся событий. От мысли о том,что надо хотя бы купить грушу среднего размера в спортивном, где я годами видел её висящую у входа, до зарождающихся амбициозных предположений,что возможно призвание мое именно в боксе и до этого ища себя в спорте, приходилось жить другой жизнью по недоразумению.

Наутро я брел к школе тихой окружной дорогой мимо озера, через санаторий Имерети.Весь в мыслях о предстоящем соревновании, напоролся на своего учителя физкультуры со своим коллегой учителем географии Отаром Кинцурашвили. Стоя на приступочке у магазина Заура, что возле школы, они о чем то беседовали - любили побаловаться с утра бутылочкой Эрети.
Увидев меня он пошел навстречу на ходу бубня своим знаменитым басом:
-Ты то мне и нужен сегодня, дорогой. В два часа едем в Броцеула - отсудим два матча. Поразмысли, кого бы взять боковыми из десятых классов?
-Ничего не получится.
-Что такое?
-Через полчаса мне надо быть у горкома - еду в Кутаиси на отборочные соревнования с Альберт -масом.Сегодня жизнь моя решается-подмигнул я ему заговорщицки.
-Да ладно, какой из тебя боксер, Дато, ты шутишь?
-Не совсем так, Иваныч. Люди думают по другому.
-Какие люди, а как же футбол?
-А что, футбол? Круиффами все не станут, да и устал я бегать туда-сюда -отшутился я.
С Альбертом Гаруновичем, говоришь? Он сделал паузу, затем словно отмахнувшись от мыслей, приподнял палец , приблизился и обдав меня запахом хамсы тихо проговорил:Только будь осторожен, на моей памяти он ничего серьезного не взял, но ребята у него возвращаются с соревнований по пояс в крови, учти это.
Я даже не подвергал сомнению,что сказал он это из ревностных чувств к человеку не из его спортивного поля. Ну, и потому,что неожиданно для него отказал ему в его просьбе.

Подойдя к горкому я увидел своих, они стояли возле светлого ЕРАЗа. В центре Альберт мас в пиджаке с белоснежной сорочкой и коричневыми байлоновыми брюками с отливом вещал собравшимся: Как известно, с дружественным визитом в республике находится брат генерального секретаря Кубы Рауль Кастро. Вчера, на его встрече с общественностью нашего города, я поднял вопрос о спорте. Мы долго говорили о боксе и он пообещал, как только вернется в Гавану, направит к нам в целях большей популяризации этого вида спорта своего друга и двукратного олимпийского чемпиона Теофильё Стивенсона, вместе с легендарным тренером по физподготовке Элисондо, который и останется здесь с нами в Цхалтубо работать. Все в сборе? Все, поехали!


Дворец бокса в Кутаиси представлял собой мрачный , прокуренный зал, с многочисленными запасными ходами, лестницами и ярусами, тысячи на полторы сидячих мест.
Разделись тут же на трибуне в верхней её части,где было немного свободней.Сообщив нам,что первые наши бои начинаются в двенадцать он удалился для улаживания каких-то фрмальностей с судейской комиссией.
Протиснувшись к ним , он непостижимым образом влез и сел в первом ряду оказавшись среди директоров спортивных баз и заслуженных мастеров города . Сняв пиджак он деловито что-то записывал в свой блокнот. В перерывах между боями, зная тенденцию непринужденного шутливого общения функционеров всех мастей на подобных соревнованиях, он вклинивался с репликами и замечаниями по увиденному изрядно веселив окружающих.
На ринге уже минут сорок как солировали победами трое парней на одно лицо. У всех троих были короткие руки и кривые ноги, но молотили они как заведенные.
Время уже было на пределе, мы волновались и я спустился к Альберт масу напомнить ему о нас.
Приблизившись к рингу я услышал сквозь стук перчаток обрывок его скороговорки :
"Мне бы этих братьев Долидзе в свою поездку , они бы там на Кубе обдристались бы все от зависти глядя на них. Надо поговорить с их тренером об этом".
Не знаю,что там наобещал ему брат легендарного команданте, если вообще имело место быть такому, в чем я очень сомневался ,но улыбки наш наставник вызывал у собравшихся откровенные и мне как то стало не по себе.

Первому из нас выпало боксировать мне. Напряжение было неимоверное. Столько народа и все смотрят на тебя, от такого дар речи можно потерять с непривычки.
Соперник мой, парень в выцветших красных трусах и жирными ляжками разминался в отведенной на это правилами минуту.
- Этот наша булочка! "Колхозник" - предупредил Альберт мас.Кстати младше тебя на год, просто крупный.Бей как умеешь, только держи дистанцию, особого ничего не надо.
Действительно, парень не проявлял никакой активности и я сразу взял инициативу в свои руки.
В первом перерыве в его углу на него слегка были рассержены. Наполучав безответных во втором , на третий они выпроводили его с громкими призывами растрясти наконец свою задницу. В середине третьего мне удалось прямым правым между перчаток крепко достать его в переносицу, отчего он обмяк вконец. По лицу его можно было прочитать,что он в любую секунду был готов расплакаться. Так и случилось. Расшнуровывая перчатки тренер громко отчитывал его и я увидел ,что он отвернувшись от него банально плачет.
Победили в своих боях и остальные наши трое и мы отправились отдыхать наверх.Внизу конвеером проходили поединки один сменяя другой, а мы рассказывали друг-другу о перипетиях наших первых побед.

Через часа полтора поднялся Альберт мас и повел нас вниз.Там стало ясно,что мне боксировать третьим. К сожалению первые двое свои поединки проиграли безоговорочно.
Альберт мас казалось не выказывал особого беспокойства.Он, пока шли бои давал дежурные команды, как человек который выполняет свою работу, не более. Мне это показалось странным.
Настал и мой черед. Он пальцем указал мне моего соперника. Я с интересом рассматривал его. Моего роста , ладно сбитый парень яростно разминал шейные позвонки.Тренеры его в синих адидасовских шерстяных костюмах местного пошива как мне показалось передвигались медленно, с учетом своего достоинства.
Чувствовалось,что пред нами люди серьезные, самые деловитые из тех, что мне удалось видеть за сегодняшний день.
-Банда из Гегути - пытался шутить Альберт мас, настраивая меня. Будь осторожен, смотри не повторяй ошибки которые мы видим кругом,не наскакивай и не выкладывайся сразу - заглядывая мне в лицо напутствовал тренер.
Конечно я опасался как бы не стать жертвой своего резвого старта и как мог распорядился своми силами в первом раунде,где ничего особенного не произошло.
А вот второй начался ураганными атаками соперника, которые прямо скажем не всегда мне удавалось сдержать.Дважды он зацепил меня на отходе не хило- против одного моего чахлого джеба в начале. Мне ни как не удавалось за все время с начала боя подстроится для осмысленной атаки . Видя мою откровенную левостороннюю стойку, очевидно ему дали указание отшагивать каждый раз вправо и доставать мне его было делом затруднительным, если вообще возможным в исходной стойке.
В середине второго раунда он согнул меня левой в печень и стал обрабатывать голову. Не глядя ,почти на ощупь , от злости я россыпью достал его кое как в ответ. Пожалуй смотрелось это как жалковатая потуга на атаку, учитывай настрой и задуманные комбинаций соперника. Преимущество его явно обретало ясные очертания.Моя голова словно сама искала точных попаданий по ней.
Альберт -мас прочитав надвигающуюся катастрофу, улучшив момент когда на секунду стих стук перчаток и рефери развел нас после клинча, тоном словно пришло тому время, буднично и как-то вольготно и громко выкрикнул:
-Ну все, сладкий мой-пускай свои "левер пончи"!
В углу противника все разом оглянулись на него.Оглянулся бы и я, но было некогда.Уж очень хотелось знать,что же это означает на самом деле?
Скорее это был отчаянный призыв мне попытаться изменить ход событий не дожидаясь перерыва. Проиграв два раунда,третий как правило "катится" по инерции к завершению всего боя когда он неравный .В любом случае,если он дал команду о которой я ни сном ни духом - значит дело плохо.

Я видел как мой соперник прохаживается в своем углу ринга и подумал:А он не в плохой форме раз не садится в перерывах между раундами.Выяснялось,что боец он конечно же искусный. Не знаешь когда, что и под каким углом у него вылетит. В то время как я чувствуя в себе громадную физическую силу и волю был ограничен в арсенале заготовок и комбинаций из за банального неумения их осуществлять.
Альберт мас нагнувшись ко мне своей жаркой физиономией почти таинственно прошептал:Разве ты не видишь ,что он все свои атаки заканчивает с передней руки? Вот где нужен твой ответный хлесткий джэб! Не упускай шанс эли, мы можем за это зацепиться!
Надо искать самое короткое расстояние между кулаком и подбородком соперника - оглядываясь на противников, куда-то в атмосферу проговорил он, словно сам не верил, что это возможно.
Все равно такие тонкости сейчас были не по мне.Я молча сидел и продолжал наблюдать за происходящим в противоположном углу. Там было все спокойно, и даже указания моему противнику были похожи на веселый , слегка вялый разговор.
В середине третьего раунда ,после обмена ближними ударами, я удачно вырулил из под правой его подмышки и на отходе левой капитально вложился в челюсть, отчего он на какое-то время потерял концентрацию, но время для последующей незамедлительной атаки я упустил из за возникшей острой боли в глазу. Случилось самое нежелательное ,что могло меня постичь в этой ситуации. Почти сразу же красноватая жидкость стала откровенно мешать видеть.
Я не знал что делать.Выбросив руку вверх я, как мне казалось,давал понять ,что со мной неладное и требуется брэйк, но видимо и рефери и окружающие восприняли этот жест как самопризыв к атаке после удачного хука и стали ободряюще свистеть.
Ситуация в ринге поменяться в лучшую сторону для меня уже не могла. Напротив, воодушевленный моим кровоточащим глазом, парень из Гегути попер пуще прежнего.В те секунды когда мне удавалось утереть розовую пелену с правого глаза, я каждый раз читал на лице Альберт маса не принимающую никаких возражений, законченную формулу моего поражения.
Я потерял все мысли о том, что нельзя давать себя бить и забыл,что нужно попадать самому. Я больше думал о времени которое было на исходе и о великолепной защите своего противника , возможно и о лопнувшем в глазу сосуде, я уже не помню.
Такие размышления не приводят ни к чему хорошему и в следующий момент я обнаружил себя сидящим на полу.Картинка была без звука, но он быстро восстановился. Свистели.
Обернувшись я выкрикнул Альберт -масу сквозь гул:
-Что случилось?
- Они сосчитали до десяти.
И я понял,что если я этого не слышал, значит сосчитали мне.
Я подскочил как ужаленный.
-Что это вы тут задумали? - проорал я на рефери.
- Бой окончен -усмехнувшись мне через плечо проговорил он.
И тут, я впервые обратил внимание на его густые, тщательно уложенные набриолиненые волосы. Вот тебе раз, когда он успел причесаться так?

продолжение